К чему снятся драконы книги

Александр Донских. Реальная жизнь, считаю, – единственно верная, надёжная почва для художника, на которой могут и должны, при надлежащем усердии, вырасти и развиться желаемые образы и картины, любимые идеи, отличительные оттенки авторского языка.

Художник и его произведение вырастают и обретают живые краски исключительно на реальной почве, даже если образы и сюжеты фантастические, инопланетные, сказочные, а то и сюрреалистические.

Многое что, например, в романтизме или авангардистских течениях современного искусства, считаю, вырастало и вырастает из неприятия действительной жизни, из разочарований её обязательствами и заветами.

В литературе, в искусстве ничего не рождается стоящего, достойного, доброго кроме как из реальности, из конкретных потребностей человека, в том числе на уровне его быта, обустройства, выживания.

Однако, чтобы идти дальше, развиваться, преодолевая неминучие для любого из нас преграды и тяготы, нужна мечта.

Мечта – это сила, энергия, ток, горючее для наших устремлений и проектов. Узловая, на мой взгляд, задача художника – побуждать человека, если иной раз не призывать открыто, к мечте, мечтанию, даже – к грёзам, а значит – к развитию, к совершенствованию, к прогрессу духовному, умственному, материальному. Но исключительно на реальной почве в реальной жизни.

И благодатным плодам непременно случиться. О том говорит весь опыт человечества, художественных поисков.

Однако следует уточнить, что прогресс без духовности, без совестливости в каждом из нас, без оглядок, взволнованных, пытливых, к примеру, властей любого уровня и звания, на мнение и настроение народа, социума – выхолащивание, обнуление того, на что направлен прогресс. И он, прогресс, может обернуться даже трагедией, откатом общества, государства далеко назад.

Но вернёмся к теме нашей беседы: тернии нам никак не минуть, если почва действительно реальная, не выдуманная нами, не взята из нашего воображения. И именно тернии, шероховатости, противления обстоятельств и других людей шлифуют, можно сказать, ваяют человека как личность.

Что касается вымысла, то скажу, что он нужен художнику как воздух.

Эдуард Анашкин. Как воздух? Сильно сказано. Максим Горький, к примеру, говорил, что художественность без вымысла невозможна и не существует.

Александр Донских. Верно. И в развитие этой мысли скажу: нет в произведении вымысла – нет и художественной жизни, судьбы у героев. Собственно, в вымысле, как правило, и кроется идея произведения, то есть ответ на вопрос: «Зачем написано?» Главное, чтобы вымысел не стал измышлением и чтобы художник не действовал по принципу: что хочу, то и ворочу.

Вы, Эдуард Константинович, спросили о реальности истории из моего романа. Она реальная, подлинная. Несчастная любовь, аборт Екатерины, её потрясение и раскаяние, горестное решение об отторжении из своей жизни своего возлюбленного, «богатыря» Афанасия. Но, как она посчитала, и на то есть существенные основания, ради его же счастья. Здесь же: воцерковление и духовное просветление одного, Екатерины, и успешное продвижение в карьере, обретение на этом пути высоких гражданских смыслов другого, Афанасия. Одарены судьбой материнским и отцовским счастьем.

И это и многое другое – реальные события. Взято из судьбы и поныне здравствующих, но уже преклонного возраста, людей. Но избежать вымысла я не мог и не хотел, потому что герои романа, чем дольше я о них писал, погружался в их мир, начинали жить на страницах рукописи своей отдельной жизнью.

Мне временами приходилось подстраиваться под них, следовать за ними по дорогам и тропам их судьбы. В итоге получилась другая история, не та, что произошла в реальности. И слава Богу, что другая.

Источник